С губ срывалось быстрое дыхание, и я приоткрыла глаза, пока привыкала к новым ощущениям.

– Анна, – прошептав, провёл рукой по плечу, подхватывая тонкую бретельку от топика. И в этот момент, не понимаю отчего, но паника ворвалась в сознание.

– Нет… пожалуйста… нет, – истерически пропищала, схватив его руку.

– Анна…

– Нет! Уйди! Оставь! Слезь с меня! – Хрипло закричала, и стало стыдно от этого.

– Анна!

Но не успел схватить, я уже вскочила с постели и понеслась к двери.

– Нет! Хватит! – Рикардо нагнал меня и, схватив за руку, развернул к себе. А я смотреть на него не могла, не было сил от страха, от яростно пылающих щёк и оттого, что тело продолжало находиться в неге, а губы горели.

– Прошу… прости…

– Ты хочешь меня! Ты целовала меня! И ты убегаешь? – Повысив голос, схватил меня другой рукой за талию. Это ещё больше развернуло в груди чувство опасности, и я завизжала, как сумасшедшая. Била его по груди, по рукам, куда попаду. Разум совершенно не был готов разумно думать, только защищать себя.

– Анна! – Рикардо перехватил мои запястья и прижал меня всем телом к стене.

– Прошу… отпусти… я не должна была… прости… – от напряжения, от его злости хныкала.

– Да в чём проблема? Ответь мне, Анна, – отпустив мои руки и подавшись немного назад, он взял за плечи и встряхнул.

– Это фильм, и я устала. Очень… прошу, – промямлила, глотая слёзы.

– Нет. Ты врёшь. Хватит, и я прошу тебя. Что ты хочешь от меня? Ты целуешь, ты готова быть со мной. Заснуть со мной и проснуться. Отвечать на мои ласки и возвращать их. Почему убегаешь? Ты так играешь? Так сказал делать твой отец? Что он хочет от меня? Денег? Так я дам ему…

– Нет…

– Он потребовал, чтобы ты вела себя так со мной. То распыляла, то была холодна. То дьяволица, то ангел. То плачешь, то молишь о страсти. То близко, то далеко. Сколько он хочет? Сколько? – Кричал он в моё лицо.

– Нет… нет… Рикардо… отец тут ни при чём… честно… – одними губами ответила я.

– Тогда что? В чём причина, Анна? – Тише, даже с болью, спросил он. И это отозвалось в моём сердце.

– Я…у меня… никого, понимаешь? Я… ты…

– Скажи внятно. Что я должен понять?

– Я девственница! – Зажмурилась от слов, сорвавшихся с губ, и ощутила, как он отпустил меня. Открыла глаза, когда расслышала смех. Горький. Очень горький.

– Хватит. Чёрт возьми, я похож на идиота? Ты трахалась с Питером, ты трахалась с половиной табора. А теперь девственница? Хватит мне лгать! – Его ладонь с шумом опустилась рядом с моей головой и ударила по дереву, от неожиданности и страха закричала, закрыв лицо ладонями.

– Хватит! Хватит с меня этого! Чего ты от меня ждёшь? Что поверю? Нет! Ладно, ты не наркоманка, как рассказали! Анализы подтвердили…

– Анализы? – Дрожащим голосом переспросила, открыв лицо.

– Да. Я не верю ни тебе, ни твоей семейке, никому. Только фактам. Чистым фактам. Поэтому обманул тебя, и ты сдала анализы для того, чтобы я проверил тебя на наркотики. Ты чиста. Но в то, что ты девственна, ни за что не поверю!

От его слов бросило в холодный пот. Вся сказка, которую я себе выстроила за эти часы, проведённые с ним, разрушилась. Он проверял меня, не удосужившись даже поставить в известность. Больно. Отчего-то так сильно кольнуло сердце, и неприятное послевкусие осталось на языке.

– Вот ты и лгал, заверяя меня, что хороший. Добрый…

– Ты не девственница!

– Проверь, – голос стал спокойным, даже равнодушным.

– Обязательно. И если это не так…

– Если это так, то ты ни на шаг не подойдёшь ко мне больше. Никаких отношений. Ты никогда не посмеешь меня заманить снова в свои лапы. Никогда, понял? Я согласна на осмотр, но потом это конец. А я же… господи, какой дурой была, – нащупав ручку двери, щёлкнула на неё и распахнула дверь.

– Не смей так от меня уходить! – Закричал Рикардо, схватив меня за локоть.

– Убери от меня свои руки. Найди клинику, в которую мы поедем. Меня будут сопровождать Мили и Эш. А больше даже не обращайся ко мне. Никогда. Я совершила очередную ошибку, поверив, что трагизм не преследует меня. Что ты станешь, хоть и ненадолго, моей стеной. И я буду за тобой. Ты спрячешь меня, а всё оказалось прозаичней. Ты лишь наполнен похотью и так и не узнал меня. Мне жаль, Рикардо, – С этими словами, безжизненными, скупыми вырвала свою руку и не смотря на него, полетела в свою спальню.

Мне так неприятно не было никогда в жизни. Грязно. Действительно, ощутила себя грязной от его поцелуев, хотя это лучшие и худшие минуты в моей жизни. Я сделала это. Подвела и себя, и его к грани, которую пришлось сломать. Но больше не имею на это права. Никогда.

Не думала, что так будет сложно нести на своих плечах грехи сестры. Не думала, что люди так слепы и не хотят даже увидеть – я не она. Разум жаждал, чтобы он догадался. Но нет. Рикардо это не волновало, и я не волновала. А я же влюбилась. Первый раз и так больно. Он унизил меня, и в ближайшее время унижу себя ещё больше. Значит, ничего не изменилось в этом открытом мире, и я правильно сделала, когда решила для себя, что люди – это не моё. Одиночество и тишина. Навсегда.

– Рик? Что случилось? – Раздался позади меня голос Дино, а я продолжил смотреть на гавань, в которую мы должны войти через полчаса.

Так и стоял здесь, на балконе, рассматривая небо и гладь воды.

– Как только мы причалим, соединись с лучшей женской клиникой на Сардинии, – сообщил ему, а в груди ничего. Даже казалось, сердце не бьётся. Тишина.

– Что-то с Анной? Что случилось? Ты можешь внятно объяснить мне? – Повысил друг голос, и я повернулся к нему.

– Устал. Веришь? Настолько устал ото лжи вокруг меня, что не могу больше жить по таким правилам. Устал, что вокруг меня гадюки. Устал, что не могу быть собой, а приходится подстраиваться и стараться забывать многое. Устал, Дино, чертовски устал, – закрыл на секунду глаза и затем посмотрел на хмурого мужчину.

– Хорошо, – медленно кивнул он. – Но всё же, что побудило тебя везти Анну в клинику? Я так понимаю, что её ты собираешься туда отправить?

– Да. Она утверждает, что невинна, – горько усмехнулся, а брови Дино поползли вверх.

– Так и сказала?

– Да. Так и сказала. Милая, добрая, лживая сука. Не желаю её видеть, и как только узнаю, что вновь обман, то боюсь, стану вдовцом. Сил моих нет. Я же старался быть примерным мужем, старался забыть обо всём и жить заново, как ты советовал. Но чёрт бы его подрал, не могу. И неприятно так, внутри где-то было неприятно, когда она заявила это. А сейчас ничего. Хочу домой, забыть именно о свадьбе и вновь стать тем, кем притворялся всё это время. Устал. Поэтому не спрашивай меня больше о причинах. Не желаю говорить, – отвернулся к утреннему пейзажу и сложил руки на груди.